О золотом шитье…
«Спешу,
княгиня, послать вам поясы. Вы видите, что мне представляется прекрасный случай
написать вам мадригал по поводу пояса Венеры…» - писал в ноябре 1826 года
Пушкин из Торжка в Москву Вяземской, сопровождая свой щедрый дар – знаменитые
торжокские золототканые шелковые пояса. Упрекая поэта в чрезмерных тратах,
княгиня не могла в то же время не оценить редкой красоты подарка. Этот подарок
послужил поводом и для известного пушкинского каламбура: «Скажите княгине, что
она всю прелесть московскую за пояс заткнет, как наденет мои поясы».
Ровесник Москвы, древний торговый город на Тверской
земле, Новый Торг, позднее Торжок, прославившийся как центр златошвейного
искусства на Руси, воспет не только Пушкиным, останавливавшимся здесь более 20
раз на пути из Петербурга в Москву и обратно, в Михайловское или Берново.
Летописцы и историки, писатели и художники, да и сам народ – «Привези мне из
Торжка два сафьянных сапожка» - посвятили ему восторженные строки.
«Вот статная красивая девушка из Торжка, с жемчужным
венцом… искусно заплетенная коса, роскошь русской девы, с блестящим бантом и
лентой из золотой бити, едва не касается до земли. Ловко накинула девушка на
плечи свой парчовый полушубок… Богатая ферязь ее как жар горит. Легко ступает
она в цветных сафьянных черевичках, шитых золотом».
Так описывает девушку из Торжка в романе «Ледяной
дом» Лажечников.
«Торжок, бесспорно, один из красивейших городов
Тверской губернии. Прекрасны и разнообразны берега «знатной» реки Тверцы.
Восхитительной панорамой развертываются улицы и площади древнего города,
разместившегося на восьми холмах. А сколько кругом архитектурных и исторических
памятников, свидетелей давно минувших печальных и радостных событий».
Этими строками из дневника Александра Николаевича
Островского с полным основанием можно было бы начать и о сегодняшнем Торжке, во
многом сохранившем как свои раскинутые по холмам чарующие ампирные богатства,
так и уникальное ремесло золотого шитья. Сохранилась и знаменитая, благодаря
Пушкину, гостиница Пожарских, в которой в те времена нередко устраивались
выставки-продажи товаров древнего золотошвейного мастерства.
Еще вопрос, кто старше – город или этот промысел. По
летописям отсчет крепости ведется с 1149 года, а вот что пишет в своем
романе-эссе «Память» Владимир Чивилихин: «Когда в Ростове «бысть убиен» сын
Владимира Борис, что стал святым вместе со своим невинно же убиенным братом
Глебом… в историю вошли два брата, Георгий и Ефрем… Ефрем… спасся в тот
трагический день 1015 года, ушел в леса… Близ торгового пункта на Тверце он…
основал обитель, что стала со временем Борисоглебским монастырем, а место
вокруг постепенно заселилось и огородилось – так начинался Торжок».
Туда же, в ранние времена русской государственности,
уходит и история золотошвейного дела: в Торжке, на месте бывшего кремля, во
время раскопок нашли расшитые золотом кожаные лоскуты – как считают,
своеобразные денежные знаки, бывшие в обращении тоже едва ли не тысячелетие
назад. Вполне вероятно, что золотой шов бежит и дальше – в Византию или даже в
Вавилон и Ассирию, к древним народам, вернее, к их царям, басилевсам и князьям,
ибо, богатый и торжественный, он просто не мог не родиться для пышных
церемониалов и роскошных одежд повелителей.
Вот и на Руси главными
потребителями разнообразных видов золотой вышивки были цари, бояре,
церковнослужители. Летописи доносят до нас сведения о том, что во Владимире по
престольным праздникам драгоценные одежды вывешивали по городу для обозрения
между храмами «в две верви». При царском дворе у многих боярынь были свои
мастерские, состязавшиеся в тонком искусстве. Вышивали и сами царицы и боярыни.
Один из самых известных и древних памятников этого искусства – хранящаяся в
Историческом музее в Москве «Пелена Марии Тверской» - была изготовлена в 1389
году и подарена храму великой княгиней Марией Семеновной.
Высочайшим художественным уровнем поражают
плащаницы, пелены, вышедшие из мастерской честолюбивой княгини Ефросиньи
Старицкой, соперничавшей с молодой царицей и пытавшейся богатейшими вкладами в
монастырские ризницы снискать поддержку духовенства. Особенно знаменита
плащаница, подаренная Старицкими в 1561 году Троице-Сергиеву монастырю и
экспонируемая там же в музее. Излюбленный Ефросиньей евангельский сюжет –
оплакивание Христа – наполнен в этом выдающемся произведении древнерусского
декоративно-прикладного искусства необычайным драматизмом и экспрессией.
И все же «законодателями мод» в золотошвейном деле
всегда оставались новоторжцы, как продолжали называть себя по старинке жители в
память о древнем «Новом Торге».
Одна из легенд повествует о великолепном платье
голубого атласа с вытканными на нем золотыми лилиями, которое изготовила для
Екатерины Второй здешняя мастерица, вывезенная императрицей в Петербург.
Екатерина и в самом деле посещала Торжок, что вовсе не удивительно, так как до
постройки в 1851 году Николаевской железной дороги, соединившей две русские
столицы и оставившей город в стороне от столбовой дороги истории, он был
восьмой станцией на главном ямском пути империи – кстати, извозом на
Петербургском тракте кормился каждый четвертый его житель. Сохранился в
окружении могучих лип и Путевой дворец с колоннами и белокаменным карнизом,
построенный в конце 18 века специально для императрицы.
